Аушкульская дендритовая яшма горы Ауш-Таш
На эффектной парадной лестнице здания Нового Эрмитажа среди ваз, чаш, курильниц из уральских и алтайских порфиритов и яшм, в окружении золочёной бронзы, на фоне строгих гранитных колонн и литого металла решёток стоят две парные, очень скромные по форме, но удивительные своим материалом вазы. Две другие такие же, чуть пониже, украшают зал Рубенса. Все они сделаны из нежно-палевого камня, пронизанного мелкими ветвящимися дендритами и звёздочками чёрного
и серого цвета, резко выделяющимися на светлом серовато-жёлтом — цвета старой слоновой кости, серовато-розовом и нежно-палевом фоне. Местами камень прорезан крупными жилками бурой или буровато-красной окраски, образующими крупные ветвистые формы. Кружево камня сравнимо разве что с диковинными морозными узорами. Только окрашенными.
Это знаменитая дендритовая яшма. Аушкульская.
В мире таких яшм немного. Одно из богатейших её месторождений принадлежит Уралу. Имя оно получило от таёжного болотистого озера Аушкуль (Ушкуль) на Южном Урале. Яшма была открыта в 1778 году. На вершине горы Ауш-Таш она нежно-палевая. К подножию темнела, а у самой подошвы становилась тёмно-палевой. Палевого камня здесь так много, что внимание привлекли другие, более редкие жёлто-белые яшмы. В 1800 году для их добычи была заложена каменоломня. На протяжении четверти века отсылались добытые монолиты в Петергоф на камины и столешницы, пока не был выбран весь пласт. Только после этого была начата разработка палевого камня.
Изделий из него сравнительно немного. Аушкульская яшма несколько мягче обычных, к тому же изобилует пустотками, мякотинами, образующими на полированной поверхности чуть заметные матовые пятна.
И всё же она необычайно красива. Располагает к самым неожиданным ассоциациям. Одному рисунок её прожилок напоминает срез дерева. Другому — золотые орденские ленты. Третьему в ней видится «залитый солнцем осенний пруд, на поверхность которого только что упал золотистый кленовый лист, и от него во все стороны бегут нежные волны ряби».
Вазы Нового Эрмитажа сделаны талантливым мастером Я. В. Коковиным. Потомственным камнерезом, скульптором, прошедшим школу Академии художеств и вернувшимся к уральскому камню, к стенам Екатеринбургской гранильной фабрики, чтобы навсегда связать с ними свою творческую жизнь, свою судьбу. Годы его ученичества счастливо совпали с расцветом культуры русского камня, обязанного творчеству и опыту А. Н. Воронихина, открывшему современникам истинную цену декоративности камня, её неисчерпаемые возможности. Годы становления были неотрывны от опыта К. И. Росси и его ближайшего помощника и последователя И. И. Гальберга. В этой школе выросло безукоризненное чувство пропорции, цвета, ритма, декоративной пластики, которыми отмечены и простые, и самые сложные формы.
Я. В. Коковин, и сменившие его выпускники Академии художеств Г. Ф. Налимов, А. И. Лютин, Я. Анбаров принесли в искусство промышленного Урала веяния и высокие критерии профессиональной художественной культуры. Их окружала целая плеяда талантливых мастеров-яшмоделов: Д. Н. Калугин, Ф. С. Петровский, И. С. Решетников, А. И. Семёнов, Г. В. Сумин — фамилии, ставшие династийными в школе уральских мастеров камня.
И стоя перед вазой из аушкульской яшмы, впрочем, как и перед любой другой, понимаешь, что открытие красоты яшмы — это результат коллективного творчества исполнителей — замечательных мастеров-камнерезов, скульпторов, орнаменталистов, бронзовщиков. Это их содружество определило необычайно высокий уровень русского камнерезного искусства. И если истинная цена уральской яшмы немыслима вне той черновой работы, что предшествовала рождению и самых простых, и самых изысканных форм, то ещё более немыслима она вне судеб этих талантливых самоучек, чьи творческие биографии угасали, едва успев вспыхнуть. И, может быть, надобно «прожить» не одну, а десяток их неповторимых жизней, чтобы в полной мере оценить то подвижничество уральского мастерового, которому камнерезная школа обязана открытием яшмы. Чтобы ощутить в этом не только привязанность к ремеслу, унаследованному от дедов и прадедов, но и глубокую любовь к камню, закрепившую за уральскими яшмоделами славу первых знатоков камня.
Их работы из уральской яшмы демонстрировались на международных выставках Лондона, Безансона, Парижа, Вены, Филадельфии, Нью-Орлеана, Антверпена, Копенгагена, Чикаго, Венеции, Стокгольма, Сан-Луи, Брюсселя, Рима, Турина.
